XLIX

ПОСЕТИТЕЛЬ: Как обрести достаточно веры, чтобы заняться хотя бы медитацией? Не хватает времени.
САИ: Неправда. У нас всегда достаточно времени на разговоры, визиты, кино и т.п. Время для медитации у вас есть. Можете не сомневаться.
ПОСЕТИТЕЛЬ: После медитации чувствуешь силу. Откуда она приходит и каково ее отношение к медитации?
САИ: Сила—от Бога. Отношение между Богом и почитателем—это любовь. Почти невозможно осозна­вать связь с Богом. Бог—наитончайшее из наитончай­шего, и связь с ним такая же.
ПОСЕТИТЕЛЬ: Свами говорит, что медитация два раза в день—это самое лучшее.
САИ: Раннее утро—это лучше всего. Ум спокоен, и нет давления обязанностей.
ХИСЛОП: Хорошо ли иногда заниматься медита­цией днем?
САИ: Днем есть трудности. Вокруг люди, есть также работа. Если заниматься днем медитацией, то может пострадать работа.
ПОСЕТИТЕЛЬ: Что такое медитация?
САИ: Настоящая медитация—это погруженность в Бога как в единственную мысль, единственную цель. Есть Бог! Только Бог! Думайте о Боге, дышите Богом, любите Бога, живите Богом.
Обычно термин «медитация» употребляется в двух значениях. Первое из них, более общее, указывает на само упражнение или практику сосредоточения и, фактически, эквивалентно санскритскому термину «самъяма» (=«саньяма», ^внутренний контроль), используемому в классической «Йогасутре» Патанджали. Самъяма включает в себя три ступени: концентрацию (дхарана), медитацию (дхьяна) и транс (самадхи). Таким образом, второе значение термина «медитация» указывает на состояние медитации или вторую ступень самъямы.
ПОСЕТИТЕЛЬ: А что относительно концентрации?
САИ: Концентрация—это когда все чувства и желания отпадают и остается только Бог. Концентрация у Рамакришны Парамахамсы была по природе настолько сильной, что у него физически выросло нечто наподобие хвоста, когда он медитировал на Ханумана, обезьяну. Его тело было подобно изменяющемуся пузырьку воз­духа, такой сильной была его концентрация. Специаль­ная работа по развитию концентрации не обязательно должна быть частью медитации. Концентрация имеет место уже тогда, когда работает ум, интеллект и чувст­ва. Без нее невозможно было бы даже ходить. Она не требует специальной практики. Она находится ниже уровня чувств. Медитация (meditation) выше уровня чувств. Между концентрацией и медитацией как разг­раничительная линия находится стадия созерцания (contemplation) . Концентрация переходит в созерцание, а затем—в медитацию. Пока практикующий ду­мает «Я медитирую»,—это всё ум, а не медитация. Пока он осознает, что медитирует, он на самом деле не медитирует. В настоящей погруженности в Бога чело­век отстраняет все формы и сливается с Богом. В про­цессе этого ум автоматически останавливается.
ПОСЕТИТЕЛЬ: Баба говорит об устранении формы в медитации, но мы поклоняемся форме Свами.
САИ: Это правильно. Но когда практикующий приближается к Бабе, визуализация отбрасывается. В этот момент вы взираете на Бабу непосредственно. Разве вы всё еще продолжаете визуализировать?
ПОСЕТИТЕЛЬ: Что мне следует делать? Моя медитация—это вопрошание «Кто я?»
САИ: Метод Раманы Махариши сам по себе недостаточно хорош. Он должен сочетаться с медитацией. В настоящей книге термин «contemplation» (созерцание, фактически) используется Сан Бабой (или его переводчиками с телугу) в смысле состояния «медитации», то есть обозначает вторую ступень самъямы. Термин же «meditation», употребляемый при описании состояний сосредоточения, соответствует стадии «самадхи». Медитация, чтобы ее практиковать как следует, должна быть в одном и том же месте и в одно и то же время. В этом случае она действительно будет успешной. Если вы путешествуете и вдали от дома, то в своем уме вы всегда можете отправиться в знакомое место, как бы далеко оно ни было. Искать истину не нужно, она в любом месте и существует всегда. Каждый должен жить истиной, а не искать ее. «Кохам?» (Кто я?)—это крик новорожденного младенца. После жизни, прове­денной в садхане, старый человек говорит: «Сохам» (Я есть Бог). Когда находишься вдали от Свами и вспоминаешь его всякий раз, когда делаешь какоени­будь дело, батарея «заряжается». Это также истинная медитация. Медитация—это постоянное внутреннее вопрошание «Кто я? Что есть истина? Что есть дейст­вие Эго? Что есть любящее? Что есть грубое?» Меди­тация—это размышление о духовных принципах, поиск путей применения к себе того, чему учит Баба и т.д.
ХИСЛОП: Мистер X. занимается Крийяйогой.
САИ: Он занимается плохой Крийей.
ХИСЛОП: Он много занимается медитацией и практикует Кундалинийогу.
САИ: КундалиниШакти—это равновесие ума и действия.
ХИСЛОП: Но, Свами, в Кундалинийоге предпо­лагается поднятие через позвоночник силы кундалини.
САИ: Этого нет на самом деле. Это только слова. Люди утверждают, что им это удается и хвастают этим. Это большое Эго.
ХИСЛОП: Имеет ли в виду Свами, что нет ника­кой силы или энергии кундалини, которая находится в копчике и поднимается по позвоночнику? уровня чувств. Медитация (meditation) выше уровня чувств. Между концентрацией и медитацией как разг­раничительная линия находится стадия созерцания (contemplation) . Концентрация переходит в созерца­ние, а затем—в медитацию. Пока практикующий ду­мает «Я медитирую»,—это всё ум, а не медитация. Пока он осознает, что медитирует, он на самом деле не медитирует. В настоящей погруженности в Бога чело­век отстраняет все формы и сливается с Богом. В про­цессе этого ум автоматически останавливается.
ПОСЕТИТЕЛЬ: Баба говорит об устранении формы в медитации, но мы поклоняемся форме Свами.
САИ: Это правильно. Но когда практикующий приближается к Бабе, визуализация отбрасывается. В этот момент вы взираете на Бабу непосредственно. Разве вы всё еще продолжаете визуализировать?
ПОСЕТИТЕЛЬ: Что мне следует делать? Моя ме­дитация—это вопрошание «Кто я?»
САИ: Метод Раманы Махариши сам по себе недостаточно хорош. Он должен сочетаться с медитацией.
В настоящей книге термин «contemplation» (созерцание, фактически) используется Саи Бабой (или его переводчиками с телугу) в смысле состояния «медитации», то есть обозначает вторую ступень самъямы. Термин же «meditation», употребляемый при описании состояний сосредоточения, соответствует стадии «самадхи».
Медитация, чтобы ее практиковать как следует, должна быть в одном и том же месте и в одно и то же время. В этом случае она действительно будет успешной. Если вы путешествуете и вдали от дома, то в своем уме вы всегда можете отправиться в знакомое место, как бы далеко оно ни было. Искать истину не нужно, она в любом месте и существует всегда. Каждый должен жить истиной, а не искать ее. «Кохам?» (Кто я?)—это крик новорожденного младенца. После жизни, прове­денной в садхане, старый человек говорит: «Сохам» (Я есть Бог). Когда находишься вдали от Свами и вспоминаешь его всякий раз, когда делаешь какоени­будь дело, батарея «заряжается». Это также истинная медитация. Медитация—это постоянное внутреннее вопрошание «Кто я? Что есть истина? Что есть дейст­вие Эго? Что есть любящее? Что есть грубое?» Меди­тация—это размышление о духовных принципах, поиск путей применения к себе того, чему учит Баба и т.д.
ХИСЛОП: Мистер X. занимается Крийяйогой.
САИ: Он занимается плохой Крийей.
ХИСЛОП: Он много занимается медитацией и практикует Кундалинийогу.
САИ: КундалиниШакти—это равновесие ума и действия.
ХИСЛОП: Но, Свами, в Кундалинийоге предпо­лагается поднятие через позвоночник силы кундалини.
САИ: Этого нет на самом деле. Это только слова. Люди утверждают, что им это удается и хвастают этим. Это большое Эго.
ХИСЛОП: Имеет ли в виду Свами, что нет ника­кой силы или энергии кундалини, которая находится в копчике и поднимается по позвоночнику?
САИ: Да, такой вещи не существует. Это только много слов и много Эго. Иогин С. (учитель йоги) полон жадности, эго и ненависти.
ХИСЛОП: Свами одобряет практику пратьяхары и пранаямы?
САИ: Сначала контроль внешних чувств, затем контроль внутренних чувств, затем чувство равновесия с ограничением свободы, потому что свобода—это ко­нечный результат мудрости. Затем идет пранаяма и пратьяхара.
ХИСЛОП: Но Свами одобрительно отзывается о них. Как почитатели должны их практиковать?
САИ: Все они, как и хатхайога и тому подобное, похожи на экзамены. Вы обучаетесь и сдаете экзамены, а затем вы чувствуете себя уверенным и гордым. Это похоже на учебу в колледже. Есть 8 основных ступеней, и вы трудитесь и достигаете каждой из них. Но они нужны только в том случае, если вы посещаете кол­ледж. Для того, кто полностью предал себя Богу и чье сердце наполнено любовью к Богу, эти занятия в кол­ледже не нужны. Они не имеют никакого значения и не являются необходимыми.
ХИСЛОП: Имеет ли Атман определенное место­положение в теле, на котором нужно концентрировать внимание во время медитации?
САИ: Атман везде, но для целей медитации можно считать, что жизненный принцип находится на 10 дюй­мов выше пупка, в центре груди. Дюйм в данном слу­чае—ширина большого пальца в первом суставе.
ХИСЛОП: Я читал, что местонахождение Атмана—в правой стороне от центра груди. Там, куда ука­зывает человек, называя себя.
САИ: То, что местонахождение «Я» в правой части груди, не более чем точка зрения. Левша покажет совсем другое.
ХИСЛОП: Когда индивид погрузился в медитацию, возникает вопрос: сколько времени ее продолжать?
САИ: На это ответа нет. Нет определенной нормы времени. Медитация—это, в действительности, посто­янный, продолжающийся весь день процесс.
ХИСЛОП: Свами указывает на то, что мы уже имеем и используем высокую степень концентрации в нашей повседневной жизни. Тогда почему же концентра­ция не является автоматической в духовной практике?
САИ: Ничего нельзя сделать без концентрации. И мы пользуемся концентрацией постоянно в течение дня. Почему же она кажется такой трудной в применении к духовным вещам? Потому что ум направлен вовне, и последством желания прикрепляется к объектам. Но ум можно научить концентрироваться на внутреннем, а сердцу привить любовь к Богу. Как? Посредством садханы. Лучшая садхана—это когда любое действие в те­чение дня совершается как поклонение Богу. Бог подо­бен электрической энергии. Сердце—это лампочка. Провода—это дисциплина. Выключатель—интеллект, действие включения—это утренняя, дневная или вечер­няя медитация. Если выключатель, провода и лампочка подключены в одну цепь, больше ничего не нужно. Только поверните выключатель, и будет свет. Вокруг молодого деревца ставится ограда, чтобы защитить его. Та же мера предосторожности должна соблюдаться и в медитации. Люди думают, что медитировать можно в любом месте. Существуют магнетические токи и сущес­твует сила воли. К земле идет сильный магнетический поток, и вследствие этого земля обнаруживает сильное притяжение. В медитации следует, по возможности,изолировать себя от этих токов. Для этого медитирую­щий должен сидеть на помосте, покрыв свои плечи шер­стяной накидкой. Когда человек обретет силу в медита­ции, он сможет сидеть где угодно без вреда для себя.
ХИСЛОП: Между двумя мыслями должно быть мгновение или краткий промежуток времени, так же, как и между сном и бодрствованием. Несомненно, что это промежуточное состояние представляет чтото осо­бенное, так ли это?
САИ: Определите сами. Продолжайте практику улавливания промежутка между сном и бодрствовани­ем. Делайте это с любовью.
ХИСЛОП: Свами, при виде трупа можно понять, что тело само по себе не имеет жизни. Но как ум со­единяется с телом, которое само по себе инертно?
САИ: Есть инертное тело. Есть высшее сознание. И между ними существует ум, который также инертен, но который кажется жизненным, потому что через него дей­ствует сознание. Так же, как железо, если его накалить, жжет, и это происходит потому, что в него проникает огонь. На самом деле жжет не железо, а огонь. Вся ил­люзия возникает от мысли. Все сложности и беды возни­кают от отождествления «Я» с телом. Поскольку именно ум соткал эту паутину отождествления с телом, сам ум и должен обратиться внутрь и искать свою истинную при­роду через различение, отречение и самоанализ. Как Эго, так и интеллект могут быть включены в понятие ума.
ХИСЛОП: Свами, некоторые европейцы выбира­ют для медитации один только свет. Не какуюнибудь конкретную форму света, но бесформенный свет. Они концентрируются на нем и проецируют его. Правильно ли использовать бесформенный свет как объект концен­трации?
САИ: Пытаться концентрироваться на бесформен­ном не рационально. Концентрация на джьёти (свете) служит тому примером. Объектом концентрации может быть звук, форма, джьёти и т.д. Нужно, чтобы было чтото конкретное. Концентрировать свой ум на абстрактном не легко.
Допустимо также написание «джйоти», в особенности в тех случаях, когда йотирование не обозначается отдельной буквой «ё». (Прим.перев.)
ХИСЛОП: Есть ли какойлибо определенный путь, по которому пламя (джьёти) перемещается в теле?
САИ: Сначала свет движется к сердцу, которое представляется как лотос с раскрывающимися лепест­ками. Затем джьёти переносится в другие части тела. Определенной последовательности нет. Но самое важ­ное здесь—это конечная инстанция, которой является голова. Там свет становится короной, освещающей и покрывающей голову. Затем свет переносится наружу от частного ко всеобщему. Переносите свет в родст­венников, друзей, врагов, деревья, животных, птиц, пока весь мир и все его формы не будут восприниматься как содержащие один и тот же свет в своем центре, тот же самый свет, который был и внутри вас. Идея пере­несения света в универсальную фазу состоит в том, что один и тот же Божественный свет присутствует везде и в каждом. Для того, чтобы запечатлеть эту универсаль­ность в уме, мы и распространяем свет вовне из нашего тела. Но главное—нужно понять, что то, что должно происходить в медитации при глубоком погружении в нее, это не размышление о свете, а забвение тела и, таким образом, непосредственный опыт, что тело—это не ты. Это и есть стадия созерцания (contemplation, когда тело полностью забывается. Ее не нужно форси­ровать. Она приходит сама собой и является стадией, которая естественно следует за правильной концентра­цией. Вивекананда говорил, что в медитации он не мог найти своего тела. Где было его тело? Визуализация и перемещение света в разные места—это работа, кото­рая дается уму для того, чтобы он был занят в правиль­ном направлении и не думал о разном и, таким образом, всё более и более успокаивался. Распространение света до его универсальной фазы, перемещение его в другие тела, если при этом достигается такая высокая степень концентрации, что теряется осознание собственного тела, есть стадия созерцания (contemplation). По мере ее углубления наступает самопроизвольно стадия меди­тации (meditation). Она также не может быть форсиро­вана. Если медитирующий продолжает осознавать себя и то, что он медитирует, тогда это не медитация, а все еще подготовительная ступень, начало концентрации. Таким образом, есть три стадии: концентрация, созер­цание и медитация. Когда созерцание углубляется, оно естественно переходит в медитацию. Медитация пол­ностью выше уровня чувств. В стадии медитации меди­тирующий, объект медитации и процесс медитации ис­чезают , и есть только Единый. И этот Единый—Бог. Всё, что подвержено изменению, отпадает, и ТАТ ТВ AM AC И (Ты есть То) есть то состояние, которое одно только существует. По мере возвращения к обычному, привычному состоянию сознания, джьети (пламя) снова перемещается в сердце, где поддержива­ется горящим в течение всего дня.
Еще раз напомним, что термины «созерцание» (contemplation) и «медитация» (meditation) следует, фактически, понимать соответственно как стадии «медитации» (дхьяна) и «транса» (самадхи) классической йоги Патанджали. Классическое состояние «самадхи» и есть то состояние, которое находится выше чувств («транс» означает «за пределами»), когда медитирующий, объект медитации и сам процесс медитации сливаются воедино. Об этом состоянии Саи Баба в книге Хислопа «Мой Баба и я» говорит: «Эта стадия и является медитацией в собственном смысле слова», то есть, фактически, обозначая «самадхи» термином «медитация».
ХИСЛОП: Свами говорит, что в медитации, объ­ектом которой является форма Бога, переход в стадии созерцания и медитации происходит естественно, поми­мо воли медитирующего. Но как это увязать с медита­цией на свет, где медитирующий намеренно и по собст­венной воле перемещает свет (джьети) в разные места?
САИ: Три стадии—концентрация, которая ниже уровня чувств, медитация, которая полностью выше уровня чувств, и созерцание, которое находится посере­дине, частично в сфере чувств, частично в надчувственной сфере, гранича с каждой из этих сфер,—всё это опыт настоящего процесса медитации независимо от того, является ли объектом форма или свет. Существен­ной разницы нет. Если практикующий избирает форму Бога, которую он особенно почитает, то он может пог­рузить ее в джьети. Эта форма является наиболее при­влекательной для него, она избирается объектом его концентрации, и он видит ее внутри света всякий раз, когда представляет ее. Концентрация может быть про­сто на форме Бога, так как Бог универсален и находится в каждой форме. Еще раз следует напомнить, что из­бранный объект—это только средство, позволяющее глубоко погрузиться в покой и позволить телу, которое есть неЯ, исчезнуть из поля сознания. Любой конкрет­ный объект—такой как свет, форма, звук—может быть выбран в качестве объекта концентрации. Сразу войти не­посредственно в стадию медитации просто невозможно.
ХИСЛОП: Говоря о различных системах йоги, Свами сказал, что Бхактийога, преданность Богу, это единственная стоящая йога, все же другие бесполезны. Но европейцы, возражая, говорят, что Рамакришна Парамахамса описывал, как он видел кундалини и рас­крытие чакр. Каков правильный ответ на это?
САИ: Рамакришна использовал чакры как симво­лы для обозначения точек большей чувствительности вдоль позвоночного столба. Очень много неверного в понимании так называемой кундалинимедитации. Чакра—это круг. На позвоночном столбе нет кругов. Круг взят как символ, потому что циркуляция крови крутообразна. Диски позвоночника также круглой формы. Помещая круг в различные точки вдоль спинного хребта и давая этим точкам определенные названия, чело­век способен фиксировать свой ум на этих условных зонах и перемещать ум от одной из них к другой.
ХИСЛОП: Но, Свами, а как же относительно идеи о том, что змея кундалини пробуждается в основании позвоночника и активизирует каждую чакру по мере движения вверх?
САИ: Эта энергия—прана. Она представляется поднимающейся по позвоночнику в практике пранаямы. Практика пранаямы опасна, если все обстоятельства в точности не будут соблюдены. Она не нужна, и Свами не советует заниматься ею. Область между 9м и 12м позвонками особенно чувствительна. Повреждение этой области может привести к параличу. Медитация, описанная Свами,—это царская дорога, это легкий путь. Зачем беспокоить себя другими видами практики? Для того, чтобы медитация была эффективной, должна быть стабильная практика без спешки и суеты. Через постоянную и устойчивую практику человек обретает спокойствие, и состояние медитации последует естест­венно. Думать подругому—это слабость. Успех будет непременно достигнут. Обратитесь с призывом к Богу. Он поможет вам. Он ответит, и Он Сам будет вашим гуру. Он будет вести вас. Он всегда будет рядом  с вами. Думайте о Боге, воспринимайте Бога, ощущайте Бога, ешьте Бога, пейте Бога, любите Бога—это самый легкий путь, царская дорога к вашей цели уничтожения вашего невежества и осознания своей истинной приро­ды, которая едина с Богом.
ХИСЛОП: Людям Запада чрезвычайно интересно всё, о чем говорит Свами, и они думают и говорят об этом. Тот факт, что наше дыхание произносит «Сохам» 21600 раз в день, сильно озадачил некоторых, так как, по их мнению, они не чувствуют, что дышат с такой частотой.
САИ: 21600 дыханий в день—это типичная, сред­няя частота дыхания обычного человека. Иногда во время напряжения или стресса дыхание убыстряется. Когда человек спокоен, оно замедляется. Среднее число дыханий у некоторых может быть более 21600 в день. Опытный йогин может делать не 15 дыханий в минуту, а 6 7. Чем медленнее дыхание, тем более долгая жизнь. Обезьяна, у которой жизнь очень короткая, де­лает 40 дыханий в минуту, живущая долго змея—всего лишь 34 дыхания.
ХИСЛОП: Есть ли для нас, людей Запада, какойнибудь существенный критерий, применимый к действию, который мог бы помочь каждому, независимо от его роли в жизни, определить правильную для него дхарму?
САИ: Не существует отдельной дхармы для ин­дийцев и европейцев. Дхарма универсальна. Но есть критерий, применимый к любому действию, посредст­вом которого можно определить, соответствует это дей­ствие дхарме или нет. Всё, что вы делаете, не должно приносить вред или боль другим. Это проистекает от признания того факта, что свет, который есть Бог, один и тот же в каждой форме. И если вы причиняете вред другому, то вы, фактически, причиняете вред тому же свету, что составляет и вашу сущность, то есть вредите самому себе. Дхарма позволяет вам подойти к признанию того, что всё, что плохо для другого, также плохо и для вас. Критерий дхармического действия выражен очень ясно в Христианской религии: «Поступай с другими так, как ты желал бы, чтобы другие поступали с тобой».
ХИСЛОП: Люди занимались другими формами медитации до того, как пришли в Центр Сатья Саи Бабы. Как теперь они должны относиться к той форме медитации, которую они практиковали ранее?
ПЕРЕВОДЧИК: Описание истинной медитации, которую дает Свами, является ответом на этот вопрос. Если медитация, которой занимается новый член Цен­тра, недостаточно эффективна для него, то тогда он может принять медитацию, предложенную Свами.